Всем известно, что Александр Грин создал свою фантастическую страну, в которой происходит действие большинства его литературных произведений. Кстати сказать, сам Грин не давал ей названия. Гринландией её назвал критик Корнелий Зелинский уже после смерти писателя в 1934 году.

Идейные литераторы обвиняли писателя в уходе от действительности, «духовной эмиграции» в выдуманную страну, космополитизме.

А действительно, как потомок ссыльного поляка Александр Грин относился к России?

В своих суждениях Грин многословным никогда не был. Резким, странным, даже «дрессировщиком тараканов», как его называли… Тем ценнее кажется пара его фраз о Пушкине – который «наше всё»:

«…Когда я думаю о А. С. Пушкине, немедленно и отчётливо представляется мне та Россия, которую я люблю и знаю. Я знаю его с той поры, как начал читать. Лет семи-восьми, в гостях, я уединился с книгой Пушкина, прочёл ‘‘Руслан и Людмила’’, и у меня до сего времени, несмотря на тот бессильный читательский возраст, остаётся ясное сознание, что я очень хорошо понимал всё, что читал у Пушкина – в первый раз».

Люблю и знаю – это Грин о России.